Крупнейшим скульптором второй половины 18 в. был Жан Антуан Гудон (1741 — 1828). Именно с его творчеством связаны самые яркие достижения реализма во французской пластике 18 столетия. Сын привратника Королевской школы покровительствуемых учеников, в которой работали стипендиаты Французской Академии художеств, получившие право на поездку в Рим.
Гудон с детских лет стал посещать мастерские и проявил большую одаренность в скульптуре. Двенадцати лет он был принят в Академию художеств, где его руководителями были Пигаль и Слодц, а в 1764—1768 гг. работал в Риме в качестве стипендиата Академии. В Италии он изучает античную скульптуру, увлекается творчеством Бернини, однако уже в работах римского периода проявляется стремление Гудона следовать не произведениям старых мастеров, а прежде всего натуре. С особенной настойчивостью занимается он в эти годы изучением пластической анатомии и в 1767 г. на основе тщательных натурных штудий создает «Экорше»— фигуру человека с обнаженными мускулами (гипсовый оригинал — Париж, Школа изобразительных искусств), по которой учились и до сих пор учатся многие поколения художников. Исполненная им в Риме статуя св. Бруно для церкви Санта Мария дельи Анджели (1766—1767) обратила на себя внимание критики своей простотой и строгостью, яркостью индивидуальной характеристики. По возвращении во Францию Гудон быстро добился успеха. Уже в начале 1770-х гг. он пользовался известностью не только на родине, но и за границей.
Он исполняет разнообразные монументальные и декоративные скульптуры. Среди тех, которые сохранились до нашего времени, особенно интересна статуя Дианы (1780, мрамор, Лиссабон, Музей Гюльбенкиана). Как и Меркурий Пигаля, она может служить примером живого творческого осмысления античного наследия. Несмотря на совершенство форм, фигура Дианы не повторяет классические образцы, она поражает жизненностью трактовки и совершенно лишена академической холодности и сухости.
Но главным образом Гудон посвящает себя портрету, в котором он достиг самых больших высот. Его резец увековечил многих выдающихся людей того времени — философов, ученых, политических деятелей. Прогрессивная критика приветствовала в лице Гудона портретиста передовой Франции, воплотившего в своих произведениях богатство духовной жизни, интеллектуальную значительность изображаемых людей. Создание этих работ было выражением его представления о высокой гражданственной миссии художника. В конце своей долгой жизни скульптор писал: «Одним из прекраснейших свойств столь трудного искусства ваяния является возможность сохранить во всей подлинности черты и сделать почти нетленными образы людей, которые создали славу или благоденствие своей родины».
Еще современники отмечали поразительное разнообразие портретов Гудона. Он изображает людей всех возрастов, типов, характеров, умеет передать общественное положение человека, склад его ума. Вместе с тем он прекрасно улавливает в портрете мгновенное выражение, улыбку, беглый взгляд. Для того чтобы передать живость взгляда, скульптор прибегает в своих работах к особой трактовке глаза: сильно углубляя зрачок, он оставляет в его верхней части кусочек мрамора, создающий впечатление блика, сверкающего на темной поверхности зрачка. «Во взгляде он разгадывал душу», — говорил о Гудоне Роден.
К числу прославленных портретов Гудона принадлежат портреты Дидро (1771, Париж, Лувр), Бюффона (1782, Санкт-Петербург, Государственный Эрмитаж), Мирабо (1800, Версаль, Королевский дворец), портрет жены (около 1787, Париж, Лувр), многочисленные портреты Руссо и Вольтера. Ряд работ был исполнен им по заказу Екатерины II, в частности, мраморная статуя Вольтера (1781, Санкт-Петербург, Государственный Эрмитаж; другой экземпляр—Париж, Театр французской комедии). Вольтер изображен сидящим в кресле. С необычайной выразительностью переданы его подвижное лицо, острый взгляд, ироническая улыбка. Несмотря на то, что Гудон, отдавая дань моде, изобразил Вольтера с консульской повязкой на голове, этот портрет совершенно лишен идеализации и далек от подражания античным образцам. Перед нами сухой и болезненный старик; он сидит, сильно подавшись вперед, руки его впились в подлокотники кресла. Но старческой немощи тела противостоит огромная сила духа, которую с поразительной яркостью сумел воплотить художник. Помимо статуи. Вольтера Гудон исполнил для русских заказчиков большое число других работ, находящихся ныне в музеях России.
Ряд портретов был создан им и для Соединенных Штатов Америки, где в то время закончилась война за независимость, вызывавшая симпатии передовой общественности Франции. В 1785 г. Гудон совершил трудное по тем временам путешествие за океан, чтобы иметь возможность работать с натуры над памятником президенту США Вашингтону (1786—1795(7), подписан «1788», Ричмонд, штат Виргиния, Капитолий). Новаторским был самый замысел этого памятника. Гудон отказывается от классицистической идеализации, в то время характерной для подобных монументов. Вашингтон изображен в современной одежде —генеральском мундире, его лицо портретно, поза свободна и лишена эффектности. В то же время в образе этого выдающегося государственного деятеля подчеркнуты уверенность, спокойное достоинство. Наряду с памятником Вашингтону Гудон выполнил портреты Франклина, Джефферсона, адмирала Джонсона, французского генерала Лафайета, принимавшего участие в войне.
В период революции и империи Наполеона Гудон продолжает работать как портретист и пополняет созданную им галерею выдающихся деятелей Франции. Однако в поздних его работах меньше непосредственности и жизненности, в них сказывается влияние утвердившегося в то время во французской скульптуре холодного классицизма. В ряде поздних портретов Гудона появляется отвлеченная идеализация, они уже не отличаются той правдивостью и интенсивностью выражения, которые присущи лучшим его работам, созданным в годы революционного подъема («Портрет Александра I», Салон 1814 г., Санкт-Петербург, Государственный Эрмитаж). Последние десятилетия своей жизни Гудон посвятил, в основном, преподавательской деятельности в Школе изящных искусств.